Постановление суда по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ № 1-292/2015

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Москва    29 сентября 2016 года

Коптевский районный суд г. Москвы    

в составе председательствующего К.А. Мариненко,

при секретаре судебного заседания Мокшиной А.И.,

с участием помощника прокурора СВАО г. Москвы Круглова Н.В.,

подсудимого Кочубеева Д.В.,

защитника – адвоката Эдилова А.И.,

рассматривая в закрытом судебном заседании в порядке предварительного слушания уголовное дело в отношении

КОЧУБЕЕВА ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, гражданина <адрес>, зарегистрированного по адресу: <адрес>, имеющего высшее образование, женатого, имеющего малолетних детей, являющегося заместителем генерального директора <данные изъяты> несудимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.4 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обвиняется в том, что совершил мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, сопряженного с преднамеренным неисполнением обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере.

Согласно обвинительному заключению ФИО1, являясь заместителем генерального директора <данные изъяты> в период не ранее ДД.ММ.ГГГГ вплоть до ДД.ММ.ГГГГ, действуя умышленно, в ходе исполнения работ по государственному контракту на выполнение работ по реконструкции, благоустройству и озеленению территории парка «Воровского», используя служебное положение, путем обмана и злоупотребления доверием, выполнил только часть необходимых по контракту работ по благоустройству парка, после чего внес в реестры и акты о приемке выполненных работ у субподрядчиков заведомо ложные сведения о количестве, объемах фактически выполненных работ и стоимости установленного оборудования в парке «Воровского». Далее ФИО1, воспользовавшись доверительными отношениями с генеральным директором <данные изъяты> ФИО7, не участвовавшим в фактической деятельности общества, подписал указанные акты о приемке работ у генерального директора, после чего представил акты на подпись представителю государственного заказчика, не осведомленному о преступной деятельности ФИО1, – в <данные изъяты> По результатам подписания актов на расчетный счет <данные изъяты> были необоснованно перечислены денежные средства из бюджета г. Москвы в счет оплаты фактически невыполненных работ. Общая стоимость похищенных бюджетных средств составила <данные изъяты>.

В ходе судебного разбирательства судом в порядке п.6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ установлено, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

В этой связи судом поставлен по собственной инициативе вопрос о возвращении дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Участники процесса с обеих сторон против возвращения уголовного дела прокурору возражали.

Суд, выслушав мнения участников процесса, приходит к следующим выводам.

Частью 3 статьи 159.4 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере.

Гражданско-правовая ответственность за неисполнение обязательств предусмотрена Гражданским кодексом РФ и носит имущественный характер.

По смыслу уголовного закона, ответственность за преступные действия по данной статье УК РФ наступает: 1) в случае совершения преступления в сфере предпринимательской деятельности; 2) в случае наличия договора и обязательств по нему, которые неисполнены; 3) в случае доказанности преднамеренности неисполнения обязательств с корыстной целью.

Таким образом, в тех случаях, когда виновный, заключая обязательство, гражданско-правовой договор, уже предполагает, что не будет их выполнять, а завладеет соответствующими денежными средствами, иным имуществом либо правом на имущество с корыстной целью, законодателем предусмотрена уголовная ответственность.

В этой связи, как следует из толкования положений ст. 159.4 УК РФ, указанная норма предусматривает в качестве способа хищения лишь такой обман (злоупотребление доверием), когда субъект преступления при заключении договора не желает вступать в добросовестные гражданские правоотношения, заключая их для вида, а имеет корыстный умысел на обращение имущества (перевод права на имущество) в свою пользу без соответствующего встречного возмещения, при этом встречное возмещение изначально гарантируется им в рамках договорных обязательств, однако впоследствии договор умышленно не исполняется.

Как представляется суду, из смысла рассматриваемого положения закона, анализа причин его появления в действующем законодательстве в соотношении с иными видами мошеннической деятельности, следует, что действие ст. 159.4 УК РФ распространяется только на такие случаи, когда неисполнение обязательств происходит открыто, со ссылками на рискованный характер предпринимательской деятельности, в результате чего стороны могут вступить в гражданско-правовой спор. При этом, в случае доказанности наличия умысла на преднамеренное (изначальное и умышленное) неисполнение договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, субъект, не исполнивший обязательство, может быть привлечен к уголовной ответственности.

Как следует из обвинительного заключения, ФИО1 вменяется, что в рамках исполнения фактически возглавляемым им ООО «Строительная компания «Континент» (где он являлся заместителем генерального директора) государственного контракта на подрядные работы, он, заключив от имени указанного ООО ряд договоров субподряда, выполнил с участием субподрядных организаций работы частично, при этом после выполнения части работ умышленно внес в реестры и акты о приемке выполненных работ заведомо ложные сведения о количестве, объемах фактически выполненных работ и стоимости установленного оборудования.

Кроме того, ФИО1 в ходе оформления актов согласно предъявленному обвинению не только вносил туда ложные сведения, но и пользуясь доверительными отношениями с генеральным директором ООО Корешковым, убедил последнего подписать составленные акты, после чего представил их на подпись представителям государственного заказчика, в результате чего на расчетный счет ООО поступили суммы как за выполненные, так и за невыполненные работы.

Таким образом, как следует из обвинительного заключения, ФИО1 не просто не исполнил договорные обязательства, но и умышленно обманул как генерального директора, так и представителей государственного заказчика, фальсифицировал акты о выполненных работах, более того, согласно обвинительному заключению завысил стоимость на ряд малых архитектурных форм (МАФ – качелей и иных устройств для детской площадки), в результате чего в актах, в частности, была зафиксирована стоимость МАФ на общую сумму <данные изъяты>, а реальная рыночная стоимость их составляла <данные изъяты>.

Согласно обвинению, действия ФИО1 были целенаправленными, связанными с сознательным сокрытием большого объема невыполненных работ, внесения ложных данных, что повлекло вследствие их сокрытия ущерб бюджету г. Москвы на общую сумму <данные изъяты>.

Такие действия не могут квалифицироваться как преднамеренное неисполнение договорных обязательств, поскольку действия ФИО1 были связаны с прямой фальсификацией финансово-подрядной документации, сокрытием от контрагента факта невыполнения работ в целях получения выплат не по условиям контракта, а вопреки им, что влечет по смыслу уголовного закона более суровую ответственность, нежели за простое, хотя и преднамеренное и умышленное неисполнение обязательств, явное для другого участника гражданско-правовых отношений.

На то, что преднамеренное неисполнение договорных обязательств по смыслу закона состоит в открытом нежелании лица исполнить обязательства, указано и в ходатайстве адвокатов (т.10 л.д.108).

Таким образом, по мнению суда, ст. 159.4 УК РФ подлежит применению, когда субъект преступления открыто не исполняет обязательства по договору, мотивируя это различными обстоятельствами, в то время как есть возможность установить наличие у лица умысла на преднамеренное неисполнение указанных обязательств.

В тех же случаях, когда лицо предпринимает конкретные меры, направленные, в частности, на сокрытие преступной деятельности, включая фальсификацию документации по финансовой отчетности, что подразумевает дополнительную повышенную общественную опасность таких действий, чем простое неисполнение обязательств, действия лица подлежат квалификации по статье за более тяжкое преступление.

Суд отмечает при этом, что уголовное дело изначально было возбуждено по иной статье УК РФ о мошеннических действиях, однако впоследствии действия обвиняемого были переквалифицированы.

В обвинительном заключении имеются и фактические ошибки, подлежащие исправлению. Так, на л.д.156 т.24 в обвинительном заключении указано о выполнении работ на сумму <данные изъяты>, при фактически выполненных работах на сумму <данные изъяты>, в связи с чем причинен ущерб на сумму <данные изъяты>. Последняя сумма исчислена на основании данных обвинения неверно.

На л.д.158 т.24 в обвинительном заключении указано со ссылкой на акт №, что зафиксирован монтаж урн и щитов в количестве 121 штуки, при этом фактически выполнено работ по установке 99 штук, несоответствие составило 24 штуки. Данное несоответствие исчислено ошибочно, что влечет и пересчет стоимости ущерба по данному эпизоду.

На л.д.155 т.24 в обвинительном заключении указано со ссылкой на акты № и №, что зафиксирована установка опор 93 и 80 штук соответственно, в то время как фактически выполнено работ по установке 72 штук, несоответствие составило 1 штуку на конкретную сумму. Данное несоответствие исчислено ошибочно, что влечет и пересчет стоимости ущерба по данному эпизоду.

В обвинительном заключении указано по порядку: на причинение ущерба в размере <данные изъяты> (неправильно, как установлено судом выше), <данные изъяты>, а также <данные изъяты>, что в сумме составляет <данные изъяты>.

Указанный подсчет неверен, даже если исходить из правильности размеров, указанных в обвинительном заключении следователем. При сложении указанных чисел ущерб составляет более указанной в обвинительном заключении итоговой суммы.

Таким образом, судом установлены обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления: согласно обвинительному заключению таковыми являются умышленное внесение ФИО1 после выполнения части работ в реестры и акты о приемке выполненных работ заведомо ложных сведений о количестве, объемах фактически выполненных работ и стоимости установленного оборудования, обман генерального директора и представителя государственного заказчика относительно соответствия документации действительно проведенным работам, в чем усматривается умысел на совершение более тяжкого и общественно опасного преступления, чем предусмотренного ст. 159.4 УК РФ. Кроме того, судом установлено занижение общего объема причиненного ущерба, если исходить из сложения значений ущерба по различным эпизодам, указанным следователем в обвинительном заключении.

Оснований для изменения ранее избранной в отношении ФИО1 меры пресечения суд не усматривает, поскольку ФИО1 обвиняется в совершении преступления средней тяжести, и установленная мера пресечения на данном этапе соответствует тяжести предъявленного обвинения, основания для ее избрания не отпали и не изменились.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 237 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ

Уголовное дело №, судебный № по обвинению КОЧУБЕЕВА в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.4 УК РФ, возвратить в прокуратуру СВАО г. Москвы на основании п.6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения Кочубееву Д.В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения.

Настоящее постановление может быть обжаловано в Московский городской суд в течение десяти суток со дня его вынесения.